| Глава XXIII
ОБЗОР ЗАКЛЮЧЕНИЙ
Мы завершили тщательное и всестороннее рассмотрение
легенды об Ангирасах в Ригведе, изучили основные ее символы
и теперь можем окончательно подытожить выводы, к которым
пришли. Как я уже отмечал, легенда об Ангирасах и миф о
Вритре – два главных мифологических сюжета Веды; они
встречаются в ней повсюду, они проходят сквозь все гимны,
как две тесно связанные нити символической образности, и
вокруг них ткется полотно всей символики Веды. Они не
просто представляют собой ее центральные идеи, они –
два главных столпа этой древней системы. Определив их смысл
и значение, мы уясняем для себя смысл всей Ригведы. Если
Вритра и воды символизируют тучу и дождь и бурное течение
семи рек Пенджаба, если Ангирасы несут с собою физический
рассвет, то Веда есть символическое изображение явлений
природы, олицетворенных в фигурах богов, риши и злых
демонов. Если Вритра и Вала – это дравидийские боги, а
пани и Вритры – враждебно настроенные люди, то Веда
есть поэтическое и мифологическое описание вторжения в
дравидийскую Индию варваров, поклоняющихся силам природы.
Если же, напротив, это символическое отображение
противоборства между духовными силами Света и силами Тьмы,
Истины и Лжи, Знания и Неведения, Смерти и Бессмертия, в
таком случае в этом и состоит подлинный смысл всей Веды.
Мы пришли к заключению, что риши Ангирасы приносят Зарю,
вызволяют Солнце из тьмы, но Солнце, Заря и Тьма есть
образы, употребляемые в значении духовном. Главная
концепция Веды – это завоевание Истины, ее
освобождение из тьмы Неведения, и через завоевание Истины
осуществляется завоевание Бессмертия. Ибо ведийская
"истина" (ritam) есть концепция, как духовная, так и
психологическая. Ритам – это истинное бытие,
истинное сознание, истинный восторг существования за
пределами этой земли, представленной телом, этого
срединного пространства, что есть сфера витальной силы, и
этого неба, что есть царство разума. Мы должны выйти за
пределы этих миров, чтобы достичь высшего плана той Истины
сверхсознания, которая есть собственный дом богов и
основание Бессмертия. Это и есть Свар, мир Солнца, куда
Ангирасы проложили путь для своих потомков.
Ангирасы являются одновременно и божественными
провидцами, помогающими трудам богов в космосе и в
человеке, и наместниками этих богов на земле, праотцами,
первыми обнаружившими ту мудрость, которую воспевают, о
которой напоминают и опыт которой стремятся возобновить
ведийские гимны. Семеро божественных Ангирасов – это
сыны или энергии Агни, энергии Провидческой Воли, огня
божественной Силы, исполненного божественного знания, что
зажигается ради победы. Риши Бхригу нашли этот Огонь,
сокрытый в ростках земного существования, а Ангирасы
возжигают его на алтаре жертвоприношения и поддерживают его
весь жертвенный год, который символизирует период
божественных трудов, необходимых для возвращения Солнца
Истины из тьмы. Совершающие жертвоприношение в течение
девяти месяцев этого года есть Навагвы, провидцы девяти
коров или девяти лучей, которые предпринимают поиск стад
Солнца и участвуют в походе Индры на битву с пани.
Совершающие жертвоприношение в течение десяти месяцев есть
Дашагвы, провидцы десяти лучей, которые вместе с Индрой
вступают в пещеру пани и вызволяют пропавшие стада.
Жертвоприношение – это отдача человеком всего, чем
он владеет в своем существе, ради осуществления более
высокой или божественной природы, а плод жертвоприношения
– это последующее обогащение его человеческой природы
щедрыми дарами богов. Богатство, получаемое таким образом,
дает состояние духовной обогащенности, благоденствия,
счастья, что уже само по себе составляет энергию для
путешествия и силу для битвы. Ибо жертвоприношение –
это путешествие, продвижение вперед, сама жертва движется,
ведомая Агни, вверх по божественному пути к богам; а
восхождение отцов, Ангирасов, к божественному миру Свара
есть модель такого путешествия. Жертвенное путешествие
Ангирасов есть также битва, поскольку их продвижению
противодействуют пани, Вритры и другие силы зла и лжи,
поэтому сражение Индры и Ангирасов с пани является главным
действием этой войны.
Важнейшими чертами жертвоприношения являются возжигание
божественного огня, приношение гхритам и нектара
Сомы, пение священного слова. Боги возрастают благодаря
гимнам и приношениям; сказано, что они рождаются,
созидаются или проявляются в человеке, и благодаря своему
росту и величию в нем они взращивают землю и небо, то есть
физическое и ментальное бытие, до их пределов, а превысив
их, созидают, в свою очередь, более высокие миры или планы
существования. Более высокое существование божественно,
беспредельно: сияющая Корова, бесконечная Матерь, Адити
– его символ; низшее существование подчинено ее темной
форме – Дити. Цель жертвоприношения есть завоевание
возвышенного или божественного бытия, овладение им и
подчинение его закону и его истине существования низшего
или человеческого. Приносимое в жертву гхритам есть
продукт сияющей Коровы; это – ясность или яркость
солнечного света, проявленная в ментальном существе
человека. Сома – бессмертный восторг бытия, сокрытый в
водах и в растении, который необходимо выжать, дабы боги и
люди могли испить его. Слово есть вдохновенная речь,
выражение озаренной мысли Истины, которая поднимается из
души, формируется в сердце и оттачивается умом. Агни,
возрастающий от гхритам, Индра, исполнившийся
лучезарной мощи и восторга Сомы, возросший от Слова,
помогают Ангирасам отвоевать стада Солнца.
Брихаспати – Владыка творящего Слова. Если Агни
– это наивысший Ангираса, пламя, из которого рождаются
Ангирасы, то Брихаспати есть единый Ангираса с семью
устами, семью лучами озаряющей мысли, семью словами, что ее
выражают, силами речи которого и являются эти семеро
провидцев. Именно совершенная мысль Истины, о семи главах,
покоряет для человека четвертый или божественный мир,
завоевывая для него полноту духовного богатства, что и есть
цель жертвоприношения. Вот почему Агни, Индра, Брихаспати,
Сома, все они описываются как завоеватели стад Солнца,
истребляющие дасью, которые скрывают и удерживают эти стада
от человека. Сарасвати, представляющая собой поток Слова
или вдохновение Истины, также описывается как убийца дасью
и завоевательница сияющих стад; отыскивает же стада Сарама,
вестница Индры, солнечная или рассветная богиня, вероятно,
символизирующая интуитивную силу Истины. Уша, Заря,
одновременно и сама вносит лепту в великую победу, и,
явившись во всей полноте, становится ее лучезарным итогом.
Уша – Заря божественная, ибо Солнце, пробуждаемое с
ее приходом, есть Солнце Истины сверхсознательного; день,
приходящий с ним, это день истинной жизни в истинном
знании, ночь же, изгоняемая им, это ночь неведения,
которая, тем не менее, в чреве своем скрывает рассвет. Уша
сама есть Истина, sūnritā, и матерь Истин.
Истины божественной Зари зовутся ее коровами, ее сияющими
стадами; силы же Истины, сопровождающие стада и
овладевающие Жизнью, зовутся ее конями. Большая часть
ведийской символики строится вокруг этих образов коров и
коней, ибо они составляют главный элемент тех богатств,
которых ищет человек и о которых он просит богов. Коровы
Зари были угнаны и спрятаны демонами, владыками тьмы, в их
глубокой тайной пещере подсознания. Они есть озарения
знания, мысли Истины, gāvo mataya, которых
нужно вызволить из заточения. Их освобождение – это
подъем сил и энергий божественной Зари.
Это также и возвращение Солнца, которое лежало во тьме;
ибо сказано, что Солнце, "эта Истина", и было тем, что
открыли Индра и Ангирасы в пещере пани. После разрушения
пещеры стада божественной зари, которые есть лучи Солнца
Истины, восходят на вершину бытия, а само Солнце
поднимается к верхнему светозарному океану божественного
существования, ведомое мудрецами, словно корабль по водам,
пока не достигнет другого берега.
Пани, скрывающие стада, хозяева мрачной пещеры,
относятся к категории дасью, которые противопоставлены в
ведийской системе символов арийским богам, арийским
провидцам и вершителям трудов. Арий есть тот, кто вершит
труд жертвоприношения, находит священное слово озарения,
желает богов и взращивает их и сам возрастает через них до
величия истинного существования; он – воин света и
путник, идущий к Истине. Дасью – существо
небожественное, он не совершает жертвоприношения, он лишь
накапливает богатство, которым не может правильно
воспользоваться, потому что не владеет словом и не может
дать ментального выражения сверхсознательной Истине, он
ненавидит Слово, богов и жертвоприношение, он не отдает
ничего, чем владеет, для целей высшего существования,
напротив, грабит ария и удерживает его добро. Он –
вор, враг, волк, пожиратель, сеятель раздора, чинитель
препятствий, заточитель. Дасью – это силы тьмы и
неведения, которые противодействуют тому, кто ищет истину и
бессмертие. Боги – силы Света, сыновья Бесконечности,
формы и ипостаси единого Божества, кто с их помощью, через
их возрастание в человеке и благодаря людским трудам
возвышает человеческое существо до истины и бессмертия.
Таким образом, истолкование мифа об Ангирасах дает нам
ключ ко всей тайне Веды. Ибо если коровы и кони, утраченные
ариями и возвращенные им богами, коровы и кони, владыкой и
подателем которых является Индра – собственно он сам
есть Бык и Конь, – это не просто физический скот, если
эти элементы богатства, обретаемого через жертвоприношение,
есть символы духовных сокровищ, то такими же должны быть и
другие, неизменно связанные с ними элементы – сыновья,
герои, золото, драгоценности и т.д. Если Корова, дающая
гхритам, корова не физическая, но сияющая Матерь,
тогда и гхритам, которое находится в водах и
которое, как сказано, трижды сокрыто скупыми пани в Корове,
не есть физическое приношение и даже не медовое вино Сомы,
которое также, как мы знаем, пребывает в реках и вздымается
медоносной волной из океана, устремляясь ввысь к богам. И
если символичны эти предметы приношения, то должны быть
символичны и другие; сам обряд жертвоприношения не может
быть ничем иным, как символом внутренней жертвы. А если и
риши Ангирасы носят отчасти символичный характер, или же
они есть, подобно богам, полубожественные труженики и
помощники на жертвоприношении, то такими же должны быть и
Бхригу, Атхарваны, Ушаны, Кутсы и другие риши, которые
связаны с ними в их труде. Если легенда об Ангирасах и
история борьбы с дасью есть иносказание, то такими же
должны быть и другие легенды, которые мы находим в Ригведе,
главный сюжет которых – помощь богов в сражении риши с
демонами; ибо они излагаются в тех же выражениях и
неизменно ставятся ведийскими поэтами в один ряд с легендой
об Ангирасах.
Соответственно, если эти дасью, которые отказываются
приносить дары и совершать жертвоприношения, ненавидят
Слово и богов, и с которыми постоянно воюют арии, если все
эти Вритры, пани и прочие недруги есть не враждебно
настроенные люди, но силы тьмы, неистины и зла, тогда вся
идея арийских войн, царей и племен начинает обретать
характер духовного символа и аллегории. Всецело ли они
являются таковыми или только отчасти, можно установить лишь
при более детальном исследовании вопроса, что пока не
входит в нашу задачу. Наша задача сейчас лишь в том, чтобы
убедиться, достоверна ли та идея, с которой мы начали,
– можно ли утверждать, что ведийские гимны есть
символическое писание мистиков древней Индии, смысл
которого прежде всего духовный и психологический. Я
полагаю, достоверность этого была нами установлена, ибо уже
есть достаточное основание для того, чтобы подойти к Веде с
этой точки зрения и дать ей более детальное истолкование
как писания такого рода лирического символизма.
Тем не менее, чтобы окончательно утвердиться в этой
точке зрения, было бы правильно рассмотреть и другую,
близкую ей, легенду о Вритре и водах, которая, как мы
увидели, теснейшим образом связана с легендой об Ангирасах
и Свете. Прежде всего, Индра, убийца Вритры, наряду с Агни
– один из главных богов ведийского пантеона, и если мы
сможем верно определить его характер и функции, то получим
ясное представление об общем типе арийских богов.
Во-вторых, Маруты, соратники Индры, певцы священного
напева, являются главным звеном натуралистической теории
ведийского культа; они, несомненно, есть боги бури, и
никакое другое значимое ведийское божество – Агни или
Ашвины, Варуна и Митра, или Тваштар и богини, или даже
Сурья, Солнце, или Уша, Заря, не носят столь ярко
выраженного физического характера. Следовательно, если мы
сможем показать, что и эти боги бури несут в себе
психологические черты и тоже символичны, то все сомнения о
наличии более глубокого смысла ведийской религии и ритуала
окончательно рассеются. И наконец, если Вритра и связанные
с ним демоны – Шушна, Намучи и прочие – окажутся,
при ближайшем рассмотрении, дасью, врагами в духовном
смысле, и если значение небесных вод, которые преграждает
Вритра, будет подвергнуто более тщательному исследованию,
то взгляд на легенды о риши, богах и демонах в качестве
иносказаний получит более прочную основу и возникнет
возможность более удовлетворительной интерпретации
символики ведийских миров.
Больше сейчас сделать невозможно, ибо ведийская
символика, как она представлена в гимнах, слишком сложна в
своих деталях, допускает слишком много подходов к ее
прочтению, имеет слишком много темных мест, которые трудно
истолковать во всех нюансах и оттенках, а главное –
она настолько затемнена веками забвения и непонимания, что
одной работы недостаточно, чтоб адекватно подойти к решению
всех вопросов, возникающих с ее интерпретацией. Сейчас мы
можем только отыскать главные ключи к ней и понадежнее
заложить верные основы.
| |